— И насколько его хватит? А? Ты понимаешь, что мы теперь связаны еще крепче.

— Какая разница? Главное, что не сейчас. Пройдет год, пять лет — и, возможно, что-нибудь изменится.

— Что, Рита? Ты залетишь от какого-нибудь мудака? Хотя нет, ты же должна быть аккуратна. У тебя контракты. Сколько их было? — Он провел носом по моему уху и тихо шепнул: — А, Рит?

— Один, — кашлянула, — один контракт.

— Я не о них, — зло бросил Яр и крепко сжал меня за талию, притягивая к себе.

— Все остальное тебя не касается. Ведь я не спрашиваю о твоих любовницах. 

— Не сравнивай. 

— Да, конечно, прости.  Как я могла нас сравнить, — усмехнулась и попыталась его оттолкнуть. — Отпусти. 

— А что, если я не хочу?

— Твои проблемы, Огнев. Не мои. У меня контракт, как ты верно заметил. Мне нельзя беременеть. 

— Ничего, — он подхватил меня за талию и усадил на стол, вклиниваясь бедрами меж моих ног, — ты теперь богатая, — зло шепнул у самых губ, — сможешь заплатить неустойку, — усмехнулся он и впился в мой рот пьяным поцелуем со вкусом виски и горечи от его слов.

Поцелуй Огнева был грубым и наглым, так же, как и сам мужчина. Он без зазрения совести проник в мой рот языком, оттянул зубами нижнюю губу и терзал меня своим напором. Я до последнего пыталась не отвечать, оставаясь безучастной, даже ладонями уперлась в столешницу, лишь бы они ненароком не соскользнули и не начали обнимать Ярослава, зарываясь пальцами в его волосы. 

Но я же не железная. 

Огнев одной рукой, потому что вторая по-прежнему была под моим халатом, развязал пояс и тут же спустил белую махровую ткань с моих плеч. Налившуюся от неудовлетворенного желания грудь обожгло прохладой, а затем последовало мягкое и нежное прикосновение к ней мужских пальцев.

Его язык бесцеремонно долбил мой рот, тогда как на этот раз уже две руки нежно меня гладили. Яр сжал пальцами соски, и я застонала ему в рот, наконец-то отвечая на его поцелуй.

Мозги? Нет, не слышала. 

Какие мозги, когда я растворилась полностью в своих ощущениях: кожа то огнём горела, то коркой льда покрывалась, тело изнывало от желания, низ живота тянуло, а в промежность упирался твердый стояк Огнева.

Мужчина толкнулся в меня бедрами, и я, охнув в его мягкие полные губы, отняла руки от столешницы, обняла Яра за шею, притягивая к себе, зарываясь пальцами в короткие волосы на его затылке. 

Я ничего-ничего не хотела прекращать.

Господи, как же хорошо мне было от нежных прикосновений его пальцев и дикого необузданного напора его языка. Я даже забыла о том, что сидела на кухонном столе в чужой квартире, хозяева которой приняли меня с таким гостеприимством. И сейчас бесстыже, раздвинув ноги, терлась о мужскую эрекцию. О его большой и твердый стояк, который хотела ощутить в себе. До боли. Господи, внутри меня все разрывалось, а душа, кажется, уже рассыпалась в хрустальную крошку от желания принять своего любимого мужчину в себя.  И то, что говорил мозг, я не слышала и не хотела слышать. Лишь шёпот Яра между поцелуями:

— Сладкая…  какая же ты сладкая девочка. 

Движения его бедер ускорялись и становились сильнее, а я, не сдерживаясь, потянулась к ремню его брюк.

На задворках чего-то реального кто-то тихо пищал мне: «Остановись». Но я окунулась в нереальное. Ненастоящее. Очередной свой сексуальный сон, которых бывало за эти пять лет множество. Щелкнула пряжкой, расстегнула молнию и просунула ладонь под мужские боксеры.  

Даже пальчики на ногах задрожали от нетерпения. Обхватила манящую плоть и всхлипнула от удовольствия. Большой, твердый и такой гладкий, он подрагивал в моих руках, а я готова была замурчать от наслаждения, как сытая кошка, добравшаяся до долгожданного лакомства. 

Ярослав оторвался от моих губ, зашипев, и начал спускаться короткими жалящими поцелуями вдоль моей шеи к груди.

— Сладкая какая, — шепнул он и обхватил губами сосок. Я была готова раствориться окончательно. Потянулась ему навстречу, отпуская себя, поддаваясь его напору. — Девочка… малышка… — бормотал он, иногда отрываясь от моей груди. — Маленькая моя… 

Во мне как сирена завопила. Все эти безликие клички привели меня в себя. По крайней мере настолько, насколько это возможно. Во всех моих сексуальных фантазиях Яр называл меня Рита, только так. Только так. 

Я четко поняла, что происходящее не сон и я не в Италии, а в холодной Москве, рядом со своим засранцем мужем.

Потянула Ярослава за волосы, отрывая от своей груди. Он уставился на меня хмельным, ничего не понимающим взглядом. Я провела большим пальцем по твердому члену Огнева и сдавила руку крепче, смотря при этом ему в глаза

— Хочешь меня? — шепнула, облизав губы. 

Его взгляд ожидаемо метнулся к ним. Провела рукой вверх, а затем вниз. Мужчина коротко выдохнул, опустил ладони на мои ягодицы и сжал их.

— Что ты готов ради этого сделать, Огнев? — маняще прошептала и царапнула ногтем гладкую головку. Мне жутко хотелось ее облизать. Но Огнев об этом не узнает. Не сегодня. И вообще никогда.

Мужчина прищурился, и я не смогла разобрать, прояснился его взгляд или нет. 

— Как ты думаешь, насколько я готова для тебя? — улыбнулась, продолжая двигать рукой на его члене. Вверх-вниз, вперед-назад.

— Ты течешь, — усмехнулся Ярослав, — по мне, как всегда.

— Еще пару часов назад ты был уверен, что это хорошо натренированная способность. — Прекратила двигать рукой и сдавила достоинство Огнева в кулак. — Так вот, вдруг она работает и в обратном направлении? — Потянула мужчину за затылок, направляя к своему лицу. — И я не буду для тебя мокрой? 

— Стерва, — шикнул он и уткнулся носом в изгиб моего плеча. — Поменяй гель для душа. Не хочу, чтобы ты пахла непонятно как.

— Ты не находишь, что не в лучшем положении сейчас для командного тона. — Сжала его член еще сильнее, настолько, что пальцы начали затекать, — казалось, сильнее уже невозможно и мужчине должно стать больно, но он лишь потерся о меня носом.

— Не сменишь гель для душа — отнесу наверх и помою с нужным мылом. Отпусти мой член, Динь-Динь. Этой штукой нельзя баловаться. И трогать ее можно, лишь когда знаешь, что с ней делать. 

Гад. Все ему нипочем. Довел меня почти до беспамятства, чуть не трахнул на чужом обеденном столе и стоит как ни в чем не бывало.  Попыталась сжать его стояк еще сильнее, но не смогла. Потому что сильнее уже невозможно. Ну, никак. По крайней мере, не с моей слабой и тонкой женской ладонью.

Я всхлипнула от досады и все-таки вытащила руку из Огневских боксеров. Ярослав провёл ладонями по моим бокам, от бедер к талии, вдоль ребер, а затем взялся за края халата, болтающегося на моих руках, и надел его на меня обратно. Я внимательно наблюдала и не могла никак понять, что именно послужило причиной для такой перемены.

Огнев старательно завязывал пояс на второй узел и смотрел на него, словно это был не пояс от банного халата, а бантик на хвостике Людочки. Да, именно так. Мужчина серьезно и ответственно подошел к исполнению такой непростой задачи.

— Ты права, нам все же нужно как-то это прояснить. Оттого, что мы на дух друг друга не переносим, ничего не изменится. — Ярослав провел ладонью по волосам, взъерошив и без того растрепанные пряди, а я чуть рот от удивления не раззявила. 

— Тогда, может, ты застегнешь ширинку на своих брюках? 

Огнев растерянно посмотрел на свой пах и, кажется, вернулся к уже привычной для меня роли:

— Стерва, — недовольно рыкнул он и справился со своими брюками, затем отошел от стола, будто бы специально увеличивая между нами расстояние. — Ты же понимаешь, что у нас нет выхода? Нам в любом случае придется заделать ребенка. 

— Заделать? — переспросила я и спрыгнула со стола, плотнее сдвигая края халата на груди.

— Зачать, — раздраженно поправился Ярослав, — так тебе больше нравится? — усмехнулся и скрестил руки на груди. — Только от перемены мест слагаемых, как говорится… — Он пожал плечами. — Нам нужен общий ребенок, и он у нас будет, как бы нам ни хотелось обратного.